| 13 сентября 2021 г. — 4:00 PT
DroneDJ побеседовал с Бренданом Шульманом в эксклюзивном интервью на выходных. Беседа состоялась между его уходом из DJI и началом работы в Boston Dynamics — и охватывает его личные взгляды на отрасль, частью которой он был на протяжении почти десятилетия. Брендан был щедр своим временем, отвечая на длинный ряд вопросов, которые дают представление о его достижениях — наряду с некоторыми зрелыми наблюдениями о секторе в целом. Мы с гордостью представляем это эксклюзивное интервью с человеком, которого по праву можно назвать легендой индустрии.
Прежде чем мы перейдем к делу, если вы еще не читали новость об уходе Брендана из DJI, вы можете найти эту историю здесь. Следует также отметить, что это личные взгляды Брендана, а не взгляды его бывшего (или нового) работодателя.
Итак, перейдем к сути. Предупреждаем заранее, что это будет долгое чтение, но оно очень стоящее для всех, кто интересуется не только Брендом, но и основными тенденциями, которые сформировали и продолжат формировать мир дронов. Ему есть что сказать.
Мы также хотим поблагодарить Брендана не только за то, что он вдумчиво ответил на наши вопросы (а также предложил некоторые свои), но и за его выдающийся вклад в здравые правила использования дронов и многие функции безопасности, встроенные в продукты DJI. Брендан сыграл огромную положительную роль в формировании регуляторного ландшафта, каким мы его знаем, и был мощным и эффективным голосом не только для DJI, но и для обычного пользователя дронов.
А теперь? Давайте погрузимся. Это глубокое погружение, но оно того стоит.
Брендан Шульман, бывший сотрудник DJI, эксклюзив от DroneDJ:
Как и когда вы впервые начали работать в DJI?
В 2015 году, вскоре после того, как Phantom приземлился на лужайке Белого дома, DJI начал искать кого-то, кто возглавит функцию общественной политики и будет взаимодействовать с правительством по вопросам решений. В то время я уже был известен как юрист, специализирующийся на праве и политике в области новых дронов, с несколькими делами и предложениями по регулированию, над которыми я работал. У меня также был двухлетний опыт работы с технологиями радиоуправляемых летательных аппаратов как хобби. Я прошел собеседование на эту должность, мы все согласились, что это прекрасное совпадение, и я ушел из своей юридической фирмы и присоединился в июле 2015 года. Конечно, мой первоначальный опыт работы с DJI на самом деле начался примерно в 2011 году, когда я построил свой первый квадрокоптер, используя раму DJI F450 и контроллер Naza.
Какова была ваша «миссия» в DJI и в индустрии дронов?
До и во время моей работы в DJI моей миссией всегда было отстаивание инноваций, просвещение политиков и общественности о преимуществах технологий, чтобы политические и регуляторные решения поддерживали широкое использование. Новые технологии почти всегда неправильно понимаются и вызывают негативную реакцию со стороны правительства, и моей главной целью всегда было предотвращение нелогичных плохих политических решений, при этом серьезно подходя к решению реальных проблем, таких как безопасность, охрана и конфиденциальность. Ключ в том, чтобы определить фактический риск и найти реальные решения.
Я являюсь энтузиастом воздушных технологий с середины 90-х, и поэтому я склонен подходить к политическим вопросам с точки зрения конечного пользователя: какие политики будут мне мешать, если я захочу продуктивно использовать дрон? И какие ограничения или требования я могу разумно принять? Это никогда не было направлено на сопротивление всем правилам, что было бы непрактично и неразумно. Обеспокоенность правительства и общества — это реальная потребность, которую необходимо решить, такая как безопасность и подотчетность, а это означает поиск сбалансированных решений.
Например, в отношении Remote ID, хотя было ясно, что правительство в конечном итоге предпишет решение, нравится это операторам дронов или нет, меня больше всего беспокоили предложения, которые увеличат расходы и сложности для базовых, низкорисковых операций и которые нарушат конфиденциальность операторов дронов во время полетов. Поэтому фокус моих усилий был направлен на поиск решения, которое сработало бы, но не стоило бы дорого, не было бы сложным или не создавало бы обширную систему наблюдения. Низкая стоимость, легкий доступ к технологии дронов — вот что движет всеми ее многочисленными преимуществами, от спасения жизней до промышленной эффективности и воздушного искусства. Таким образом, регулирование должно прежде всего защищать низкостоимостный, низкобарьерный доступ к технологиям, потому что именно так процветают творчество и инновации.
Почему вы решили уйти из DJI сейчас?
Мне кажется идеальным уйти на высокой ноте, как я вижу этот год: правила для основной политической инициативы FAA Remote ID установлены, и они, к счастью, разумны и недороги; ночные полеты и полеты над людьми разрешены в соответствии с новыми правилами и спасут жизни; FAA завершило свою новую нормативную базу для рекреационных дронов в соответствии с мандатами Конгресса, сохраняя свободы для новичков, молодежи, студентов и тех, кто просто наслаждается полетами; а государственные продукты DJI были проверены на уровне исходного кода технической командой по безопасности Министерства обороны США, базирующейся в Форт-Брэгге, и получили чистую медицинскую справку. (Да, это действительно произошло. Меня часто информировали представители Министерства обороны в ходе процесса, в том числе трижды лично во время пандемии. Люди, заинтересованные в ином исходе, сразу же начали распространять слухи.) Итак, это все положительные вехи для развития инноваций в сфере дронов.
Правила, которые у нас сейчас действуют, принесли удивительные преимущества. Когда я начал свое приключение в области законодательства о дронах почти десять лет назад, немногие могли представить, что гражданский дрон будет спасать жизни, а ранним пионерам говорили, что их работа незаконна. Теперь известно, что дроны спасли по меньшей мере 750 человек только по сообщениям новостей, благодаря правилам, которые позволяют их широко и эффективно использовать, и общество теперь хорошо осведомлено об их преимуществах в области общественной безопасности и бесчисленных отраслях. Это тот мир, который я хотел открыть, когда занялся своим первым юридическим делом, связанным с FAA и гражданскими дронами, в 2013 году. Во многих отношениях, за время моей работы были установлены основные правила для гражданских дронов, как в США, так и в других местах, где я работал, многие опасения и страхи по поводу дронов были устранены, и моя миссия кажется выполненной. Это как поговорка: «Уходить с вечеринки, пока тебе еще весело».
Итак, мы прошли долгий путь. Но мы также и регрессировали, к моему большому сожалению. Индустрия стала сильно политизированной, отчасти отражая геополитику между США и Китаем, которая явно намного превосходит нашу зарождающуюся индустрию, но также усугубляется тем, что компании-производители дронов в последнее время ищут любые возможные новые конкурентные преимущества в отрасли, которая уже достигла зрелости несколько лет назад. Компания, которая делает сомнительные маркетинговые заявления о том, где производится ее продукция («сделано в США»), (что имеет юридическое значение), или о том, в какой степени ее коммерческий дрон может полностью «летать без пилота» (что незаконно), вероятно, просто занимается своего рода саморекламой, распространенной в других отраслях, и это не слишком удивительно. Но компания, раздувающая страхи по поводу технологии дронов, технологии, которая уже вызывает споры в обществе, с целью продвижения основанной на страхе политики, которая искусственно увеличит продажи ее собственных продуктов для дронов, в конечном итоге саморазрушительна и наносит ущерб всей отрасли. Отрасль, ориентированная на решение проблем, смягчение рисков и поиск сотрудничества, которую я считал, что мы создаем, кажется, как никогда недостижимой.
На самом деле, один человек, покинувший компанию несколько месяцев назад, сказал мне: «Вы и [бывший старший директор DJI по работе с государственными органами] Марк [Айткен] — два самых креативных и эффективных защитника в этой отрасли, и вы тратите почти все свое время на решение проблем китайско-американской политики и ложных обвинений в безопасности, вместо того чтобы способствовать развитию отрасли, как вы бы сделали в противном случае. Это была огромная потеря для отрасли». Я думаю, он был прав. Моя способность эффективно защищать всю отрасль, как я делал это почти десять лет, все больше ограничивалась количеством времени, которое мне приходилось тратить еженедельно, просто чтобы помочь сохранить лучшие в мире технологии дронов от политического давления, а также тем, как политика пронизывала работу, которую мы должны были бы делать вместе над такими вещами, как безопасность. Мои искренние предложения о сотрудничестве с некоторыми другими отраслевыми компаниями по общим политическим целям, таким как BVLOS и автономность, были отвергнуты, поскольку они вместо этого тратили свое время на лоббирование против DJI. Это сильно отличается от отличного сотрудничества, которое я испытал с Parrot, 3DR и GoPro в первые годы моей работы в DJI. Хотя многие «спорные» вопросы были важны для решения, как и любая другая политика, связанная с дронами, и даже увлекательны для меня, учитывая глобальную известность этих проблем, с многочисленными успешными результатами на этом пути, очевидно, что фокус американской индустрии больше не направлен на продвижение инноваций и решение реальных проблем, а на что-то совсем другое. Это тоже стало фактором моего решения уйти из индустрии в это время.
Является ли проблема кибербезопасности дронов тем, о чем должны беспокоиться все?
Да, из-за того, что эти политические предложения означают для отрасли, если вы доведете их до логического конца. Предпосылка заключается в том, что дроны, произведенные в Китае, представляют риск для национальной безопасности просто из-за места их производства, настолько серьезный, что их нужно запретить каким-то образом. Но если вы не можете доверять дрону только из-за места его производства, как вы можете доверять дрону, которым управляет человек, которого вы не проверяли? Если вы беспокоитесь о том, куда пойдут эти данные, то пилот также представляет собой риск и может сделать с американским дроном все то, что, как утверждается, делается с китайским дроном. Либо полет на дроне, который обеспечивает воздушную перспективу из общего воздушного пространства, является угрозой национальной безопасности, либо нет. Если это так, то каждому пилоту дрона требуется допуск к секретной информации, и эта индустрия движется по темному пути всеобщих ограничений полетов и «доверенных операторов». Это то, о чем мы должны говорить, потому что прямо сейчас каждый имеет свободу летать на дроне практически в любом месте в Соединенных Штатах, независимо от того, кто он. Как долго это будет продолжаться?
Я недавно посетил крупную конвенцию по дронам, и, к моему удивлению, ни одна панельная дискуссия или выступление не планировалось для обсуждения этих политических предложений, которые угрожают расколоть отрасль и лишить сотрудников общественной безопасности оборудования, которое доказало свою способность защищать и спасать жизни. Аналогично, ежедневные обновления по электронной почте от крупной отраслевой организации, освещающие всевозможные разработки в области политики в отношении дронов, полностью игнорируют законопроекты и поправки, влияющие на дроны, когда эти предложения попадают в категорию «Китай-США», потому что эта тема была спорной для обсуждения членами организации около года назад. Это самые влиятельные, значительные политические направления, влияющие на эту отрасль прямо сейчас, и никто не хочет их обсуждать! У меня было так много частных бесед с людьми, которые говорят мне, что эти политики ошибочны, бессмысленны и вредны, но что они не могут высказаться из-за политики в их компании, университете, торговой ассоциации, отрасли и т. д. Мы все должны быть встревожены, но не только DJI может справиться с этим, потому что DJI является мишенью. Более широкая отрасль должна активизироваться и начать говорить о том, что поставлено на карту и что может быть потеряно. Это намного больше, чем одна компания.
Показательный пример: до 2019 года Департамент внутренних дел США имел лучшую государственную программу гражданских дронов в мире, безусловно. Ежегодные отчеты DOI были поразительны с точки зрения разнообразия и количества миссий, которые они выполняли с помощью дронов, от пожаротушения до поиска и спасения и охраны природы и так далее. И они даже решили проблемы кибербезопасности посредством совместного процесса, хотя почти ни одна из их миссий не является конфиденциальной. Но программа была разрушена политикой, и теперь я вижу, как ведомства других стран опережают с их программами дронов. Удручает то, что миссии дронов DOI сократились более чем на 75% с тех пор, как политика превзошла прагматизм, в то время как все остальные в мире расширяют операции с дронами. Кроме того, «Blue UAS» не помогли восстановить эти потерянные миссии. Так, два года назад правительство США выстрелило себе в ногу и потеряло палец. Текущие предлагаемые политики, если они станут законом, ампутируют остальные девять пальцев и обе ноги. Куда пойдет эта тенденция и какие операции и организации будут затронуты следующими? Одна компания в отрасли наняла хорошо связанных лоббистов во Флориде, чтобы, по-видимому, лоббировать законопроект о дронах, запрещающий китайские технологии, который отберет оборудование у государственных служб общественной безопасности, такое как оборудование, недавно использованное при спасении и расследовании обрушения здания в Серфсайде. Так что, я полагаю, эта игра теперь перемещается на уровень штатов. Это направление, которое индустрия хочет допустить? Возможно, но прежде чем эти решения будут приняты, должно состояться широкое обсуждение, включающее тех, кто может что-то потерять.
Так как же следует решать проблемы кибербезопасности?
Если бы у отрасли действительно была проблема кибербезопасности, она бы решала ее сообща, как и проблемы безопасности: выявляла бы и классифицировала риски, собирала бы заинтересованные стороны для обсуждения проблем и решений, как это делалось для других важных государственных нужд в четырех отдельных консультативных комитетах UAS с 2015 года. Затем создавала бы стандарты и требования для снижения выявленных рисков и позволяла бы конечным пользователям выбирать среди продуктов, которые демонстрируют соответствие, в зависимости от характера миссии. Я больше не работаю в DJI, поэтому у меня нет личной заинтересованности в том, чтобы сказать, что это был бы правильный способ справляться с рисками всех видов, и что подход, основанный на стране происхождения, предлагаемый вместо этого различными политиками, является проблемой для всех, кто искренне заботится о будущем индустрии дронов.
Чем вы больше всего гордитесь в DJI?
Я так или иначе помог сформировать практически всю основную политику в отношении дронов, но на самом деле я больше всего горжусь своей работой над функциями безопасности DJI. Когда я присоединился к DJI, я понял, что у меня будет уникальная возможность внедрять добровольные решения по безопасности, которые будут развернуты на 75% или более рынка. Я начал с обновления геофенсинга в начале 2016 года, которое сделало его более гибким, ступенчатым, точным и оперативным, затем еще одно обновление геофенсинга в 2018 году, которое лучше защищало подходы к аэропортам, перейдя от кругов вокруг аэропортов к форме «галстука-бабочки» вокруг их взлетно-посадочных полос. Я также руководил разработкой Remote ID (AeroScope), викторины DJI Knowledge Quiz и обязательства устанавливать ADS-B (AirSense) практически на каждом дроне.
Я знаю, что это имело значение. Представитель правительства из страны-союзника США рассказал мне, что AeroScope спас жизни во время попытки террористической атаки, предоставив раннее предупреждение о приближающемся дроне, и я знаю, что он широко используется в целях безопасности в США, на пять лет опережая мандат FAA Remote ID. Я начинаю узнавать о данных исследований как минимум из двух источников, показывающих, что обновление геофенсинга DJI 2018 года позволило дронам избегать опасных зон вблизи взлетно-посадочных полос крупных аэропортов. Оно также, похоже, сократило количество наблюдений дронов. Мы никогда не узнаем, предотвратило ли это столкновения, поскольку невозможно доказать отрицание, но мне кажется очевидным, что это так. И ADS-B явно помог пилотам дронов избегать вертолетов и самолетов, как я видел, как пользователи обсуждают это в сети с реальными анекдотами. Мне нравится иметь возможность создавать технологические решения для технологических проблем, и количество раз и способов, которыми я это делал в DJI, заставляет меня гордиться. DJI также заслуживает огромной признательности за добровольное выполнение всех этих предложений по безопасности, над которыми я работал вместе с фантастической командой FlySafe.
Какой у вас был самый сумасшедший опыт работы в DJI?
Одним из запоминающихся моментов была моя встреча с тогдашним министром транспорта Элейн Чао в Пекине в апреле 2018 года. Поскольку она уже была там на конференции, для нее было политически приемлемо встретиться с DJI. Это была приятная встреча в конференц-зале отеля, и, думаю, она многое узнала о возможностях дронов. Но встреча была организована в последнюю минуту, и, чтобы она состоялась, я вылетел в Пекин, приземлился в 4 часа утра, поспал около двух часов перед встречей, а затем вылетел в тот же день в 10:30 вечера. Так что это было около 27 часов в воздухе и 18 часов на земле ради 25-минутной встречи.
Очевидно, мы могли бы легко встретиться в Вашингтоне, округ Колумбия, но с политической точки зрения для нее это было бы плохой пиар-акцией. Это также является хорошей иллюстрацией некоторых недавних проблем, которые мешают такому простому делу, как образовательная беседа о том, как используются подавляющее большинство гражданских дронов в мире.
Есть ли у вас представление, сколько поездок в Шэньчжэнь было за время вашей работы?
С февраля 2020 года — ни одной! Но я обычно бывал там примерно четыре или пять раз в год, так что около 22 поездок до пандемии. Если подсчитать, по 16 часов в каждую сторону, это целый месяц времени в воздухе. United Airlines скучает по мне.
Я думаю, что большинство людей знают вас по работе в Соединенных Штатах, и особенно по вопросам FAA. Но ваша роль была глобальной. Где еще вы помогали обучать законодателей и влиять на результаты политики в отношении дронов?
Огромный глобальный охват DJI действительно предоставил удивительную возможность работать везде, и я всегда хотел сделать столько, сколько мог. За эти годы я участвовал в решении политических вопросов в Канаде, Мексике, Бразилии, ЕС (особенно во Франции и Германии), Великобритании, Австралии, Индии, Японии, Южной Корее, Новой Зеландии, Таиланде и Израиле, чтобы назвать те, которые я помню. Но это также опиралось на наличие отличной глобальной команды специалистов по политике, работающих со мной, и я благодарен за их многолетнюю упорную работу, которая принесла пользу операторам дронов во многих местах. Большая часть трудоемкой работы была выполнена моими замечательными директорами по политике в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также их младшими коллегами в команде.
Вы были на многих запусках продуктов DJI. Какой ваш любимый?
Я присоединился сразу после запуска Phantom 3. После этого продукты, как правило, становились лучше, больше или меньше, но все они, как правило, отлично справлялись с одной и той же задачей: обеспечивали плавный, стабильный полет с камерой, которую карданный подвес держит на уровне горизонта, а смартфон или планшет служит наземной станцией управления. Среди запусков продуктов мне понравился запуск Phantom 4 в 2016 году, который впервые продемонстрировал потребительский дрон с автоматическим предотвращением столкновений с препятствиями. Эта функция сейчас очень популярна в маркетинговых кругах, но она была реализована в продукте DJI в 2016 году. Мне нравится, что это и функция для создания отличного видео «следуй за мной», и функция безопасности, как показали видео той эпохи.
Но именно дрон DJI FPV в прошлом году действительно сломал шаблоны и представил нечто совершенно иное: динамическую способность к акробатическому полету, которой я наслаждался годами на продуктах других производителей. Так что это мой фаворит. У него также есть несколько отличных функций, которые облегчают сложный переход к полетам FPV. Мне также нравится реализация Home-Point с дополненной реальностью. Это небольшой проблеск других способов повышения ситуационной осведомленности пилота путем наложения важной информации на видеопоток с дрона. Многие люди в области AR ищут реальные применения; я думаю, дроны — это действительно естественное соответствие, потому что люди не привыкли к живому, движущемуся воздушному виду. Наложение динамической информации на видеопоток будет очень полезно во многих приложениях, включая безопасность полетов.
Когда вы пришли в индустрию, политики в отношении дронов практически не существовало. Сработали ли правила хорошо? Хорошо ли FAA справляется с регулированием дронов?
Это заняло много времени, и были трудности на пути, но правила сработали хорошо. Любой может купить дрон по доступной цене, пройти простой тест с высоким процентом прохождения и использовать дрон в коммерческих целях. Это здорово, и во многих отношениях правила США — лучшие в мире.
Вопрос о FAA сложен. Это большое агентство. Отдел интеграции UAS великолепен, и они сделали много инновационных и продуктивных вещей для отрасли. Я думаю, их замедляет бюрократическая природа остальной части FAA. Remote ID был запрошен Конгрессом осенью 2016 года. Не должно пройти семь лет, чтобы полностью реализовать его. Это семь лет только для того, чтобы дрон идентифицировал своего владельца! Практические решения были легко известны к лету 2017 года в Комитете по разработке авиационных правил, в котором я состоял. Аналогично, в 2016 году Конгресс поручил FAA создать процесс для установления ограничений на полеты UAS для мест, которые являются высокорисковыми или конфиденциальными, такими как инфраструктура. Срок действия правил должен был истечь в 2017 году. Вот мы в 2021 году, а разработка правил еще не издана. Это иронично, учитывая весь сенсационный ажиотаж вокруг дронов и национальной безопасности за последние несколько лет. Если бы федеральное правительство серьезно относилось к защите конфиденциальных объектов от потенциальных угроз безопасности с воздуха, оно могло бы выпустить эти ограничения, чтобы фактически начать решать проблему.
Но хорошая новость заключается в том, что у нас есть базовый набор правил эксплуатации с 2016 года (Часть 107), и они разумны, учитывают риски безопасности и позволяют частным лицам и малому бизнесу исследовать ценность дронов. Это работает хорошо, и на самом деле намного лучше, чем в других странах, с которыми я взаимодействовал, таких как Индия, где попытка создать очень сложный набор требований несколько лет назад заставила всех вернуться к чертежной доске в этом году с совершенно новым подходом, который также имеет свои серьезные проблемы. Это бардак. Для операторов в США дела в целом шли хорошо в течение пяти лет, и мы можем показать много ценных операций.
И куда все движется?
Трудно смотреть вперед, не будучи пессимистом. Если семь лет — это мера того, сколько времени потребовалось для завершения реализации Remote ID, я не знаю, сколько времени потребуется для внедрения BVLOS, гораздо более сложной задачи. Этот Комитет по разработке авиационных правил работает сейчас, до ноября. Это очень большая группа, но я слышал, что они работают усердно, что прекрасно. Надеюсь, они прагматичны и сосредоточены на достижимых целях. Потребуется ли FAA до 2028 года для реализации их рекомендаций? Вероятно. И это нехорошо, потому что мы все согласны с тем, что операции BVLOS откроют удивительные преимущества для общества. Со стороны я буду болеть за более быстрый результат, но я видел этот процесс раньше.
Меня беспокоит еще одна вещь. Я недавно слышал, что есть предложение разделить Отдел интеграции UAS FAA или переместить части в различные другие функции FAA, такие как исследования. UASIO нужно повысить статус и расширить полномочия, а не разбирать. Я не уверен, в чем заключается реальное намерение, стоящее за этим предложением, но есть общее наблюдение, что эта администрация не считает дроны такими интересными или важными, как предыдущие две администрации. Я надеюсь, что это не так, и это просто отражает некоторые весьма насущные краткосрочные приоритеты для страны, но это то, за чем стоит следить.
Некоторые отмечают, что DJI, похоже, уходит из Соединенных Штатов, поскольку многие из ее ключевых сотрудников в США ушли без замены. Следует ли рассматривать ваш уход в таком свете?
Вам действительно нужно спросить DJI об их планах на регион, потому что я не знаю, какие они, и не могу об этом говорить. Это вопрос, который я сам себе задаю, на самом деле. Но, находясь в сфере работы с государственными органами с друзьями из других китайских технологических компаний и благодаря обширному чтению того, что пишут аналитики и ученые по этой теме, я могу предоставить общее наблюдение, которое может быть применимо, а может и нет: так же, как США пережили несколько лет национализма и заявлений, сигнализирующих о желании дистанцироваться от Китая, так и китайские компании, естественно, испытали те же настроения и заявления на своем внутреннем рынке относительно Соединенных Штатов.
Я подозреваю, что многие китайские компании сейчас чувствуют побуждение быть более независимыми, централизовать управление в своих китайских штаб-квартирах, уменьшить зависимость от американских поставщиков компонентов и снизить акцент на сотрудничестве и взаимодействии в США и Европе. Мы все являемся частью геополитического движения дня, нравится нам это или нет, и мы не можем думать об этом только с американской точки зрения. Есть и китайская точка зрения. Я думаю, что эти вопросы имеют большое значение для индустрии дронов. Будь вы DJI, какие сообщения вы слышали в последнее время от американских клиентов, партнеров и правительства? Побудило бы это вас сохранить, инвестировать или расширить свое присутствие здесь? У меня нет ответов, специфичных для DJI, но возможно, эти более общие наблюдения актуальны.
Годами вы были знаковым лицом в мире политики в отношении дронов и почти десять лет отстаивали справедливые правила использования дронов. Вы даже были названы «Защитником дронов» журналом Politico. Кто будет отстаивать интересы дронов в ваше отсутствие в индустрии?
Это очень любезно с вашей стороны и немного смущает, но это всегда было командной работой. В последние месяцы я с удовольствием наблюдаю, как появляются организации, занимающиеся вопросами дронов, чтобы начать отстаивать свои интересы и взаимодействовать с правительством. Drone Service Providers Alliance, FPV Freedom Coalition, FliteTest Community Association и Pennsylvania Drone Association — лишь несколько из них, продуктивно работающих над политическими вопросами для своих избирателей. Когда я был членом Консультативного комитета FAA по дронам, я по крайней мере три раза во время встреч отмечал, что операционная индустрия в основном состоит из тысяч мелких операторов, и они заслуживают представительства не только в DAC, но и в других местах. Сейчас это, кажется, происходит, хотя, к моему удивлению, в DAC больше нет представительства пользователей рекреационных дронов, которые составляют самый большой сегмент операторов. Это упущение, которое нужно исправить. Я произнес много речей за эти годы, и я часто заканчивал призывом к операторам обращаться к своим местным новостным СМИ и городским советам, а также к своим федеральным представителям. Это было важно, независимо от того, есть ли я рядом, чтобы продолжить эту работу.
Есть ли что-то, что, по вашему мнению, должно было произойти к настоящему моменту в индустрии дронов, но не произошло, например, регулярная доставка дронами?
Да, но это не позитивно. Я был уверен, когда начал работать в DJI, что однажды мы проснемся от новостного сообщения о роковой аварии с участием пилотируемого самолета и дрона. К счастью, этого не произошло, и, более того, я даже не слышал ни об одном случае гибели людей на земле по всему миру в результате падения дрона с электроприводом. Это удивительно, если подумать о миллионах дронов, используемых по всему миру. Новые формы авиации никогда не были так безопасны. В гражданской авиации США регулярно случаются аварии, в том числе с гибелью людей на земле, без призывов к ужесточению регулирования. В следующем году мы, вероятно, прочитаем о 1000-м человеке, спасенном дроном (что, вероятно, означает, что еще 2000 человек уже были спасены, но об этом не сообщалось). Преимущества дронов уже здесь, и это означает, что общество должно допускать некоторый дополнительный риск. Вероятно, это единственный способ добиться разумных правил для автономности и полетов вне прямой видимости (BVLOS): если толерантность к риску в FAA и в обществе изменится, поскольку все поймут, что дроны полезны и их не следует регулировать так же, как пассажирские самолеты. Когда я начинал работать над дронами, я задавался вопросом, должны ли дроны вообще подпадать под действие правил авиации, установленных десятилетия назад для устранения совершенно другого типа риска. Я до сих пор иногда задаюсь этим вопросом, но я не уверен, что дроны будут лучше регулироваться по другим правилам, учитывая весь сенсационный страх, который они вызывают. Существует слишком много непонимания этой технологии, поэтому очень важно иметь одного центрального регулятора, который хорошо оценивает риски объективно, даже если он слишком консервативен из-за остальных 95% своей миссии.
Что касается доставки дронами, вы знаете, что действительно интересно? В Африке уже в масштабах всей страны существует рутинная доставка медицинских принадлежностей дронами благодаря Zipline. Там регулятор понимает преимущества для общества и комфортно относится к рискам, которые хорошо управляются оператором. Я знаю, что воздушное движение там отличается, но мы должны смотреть на это как на модель того, как другие страны должны действовать с доставкой дронами в условиях низкого трафика. Они опережают нас и, вероятно, будут опережать еще некоторое время. Технология существует, нам по-прежнему нужна правильная нормативная база.
Возвращаясь к вашему вопросу, я рад, что кошмарного сценария не произошло, но я обеспокоен тем, что если он произойдет, то будет сильная паника, и прогресс в отрасли остановится. Просто посмотрите на инцидент в аэропорту Гатвик в 2018 году, который, как сейчас ясно, на самом деле не был связан с дроном. Документы, полученные в результате запросов в соответствии с Законом о свободе информации, показывающие полное отсутствие доказательств присутствия каких-либо дронов, сделали это совершенно очевидным. Теперь я могу с уверенностью заявить это как человек, который больше не работает в этой отрасли, потому что это не будет приписано компании из отрасли, которую могут сенсационно обвинить в отрицании.
Инцидент в Гатвике — это пятно на репутации отрасли, которое действительно требует полного расследования со стороны нейтральных органов, либо для обмена уроками о том, как предотвратить следующее вторжение, либо для подтверждения того, что инцидент не был связан с дроном, и для предотвращения повторения ложных обвинений. Я провел два года на различных совещаниях, в том числе с министром авиации Великобритании, занимаясь последствиями этого одного инцидента, и это имело ощутимое влияние на исход различных политик в отношении дронов после него. Представьте, что произойдет, если случится что-то похуже, что действительно связано с дроном. Это еще одна причина, по которой я очень рад, что смог работать над добровольными функциями безопасности в течение последних шести лет. Если вся эта работа предотвратила хотя бы *один* реальный инцидент, подобный инциденту в Гатвике, она того стоила.
Я уверен, что у вас смешанные чувства по поводу ухода из DJI. Если хотите, можете рассказать подробнее.
DJI предоставил мне возможность вывести мою юридическую практику, связанную с технологиями, на новый уровень, посвятив все свое время и энергию одной компании в одной отрасли, работая на различных уровнях правительства, а также на международном уровне, для продвижения этой цели, и сотрудничая с инженерами R&D над техническими схемами и решениями. Этот всепоглощающий опыт был феноменальным, и я чувствую себя очень счастливым, что оказался нужным человеком в нужном месте в нужное время, чтобы сделать это. Часть меня хочет делать это вечно, пока есть проблемы, которые нужно решать.
С другой стороны, моя работа в области политики в индустрии дронов приближается к десятилетию, и я рад начать что-то новое в технологической области, которая столь же захватывающая и имеет огромный потенциал, который только начинает реализовываться. Я вижу много сходств с тем, с чем дроны столкнулись в первые годы, и мне не терпится начать разбираться во всем этом.
Итак, давайте поговорим о вашей новой должности вице-президента по политике и связям с правительством в Boston Dynamics. Почему вас заинтересовала эта компания?
Я давно слежу за этой компанией. Компания, после 30 лет исследований и разработок, добивается удивительных успехов в области наземной робототехники, и я вижу огромный потенциал для защиты жизней, помощи людям и повышения экономической эффективности в различных отраслях. Как и в случае с дронами, эта передовая и отличная от привычной технология вызвала ряд опасений, некоторые из которых обоснованы, а некоторые — просто сенсационны и необоснованны. Ситуация очень напоминает мне то, что было с дронами около восьми лет назад: если объективно смотреть на то, что эта технология может и чего не может, вы увидите явные социальные выгоды, которые мы все должны приветствовать. Если вы просто посмотрите «Черное зеркало», вы будете просто в ужасе.
Кроме того, если вы были на AUVSI Xponential в Атланте, вы могли заметить, что Spot (робот-собака Boston Dynamics) украл шоу. Эти удивительные роботы определенно захватывают воображение более широкой технологической индустрии так, как это было похоже на дебют коммерческих дронов десятилетие назад. В конце концов, роботы, которые могут перемещаться по местности удаленно от оператора, — это, по сути, просто дроны, которые не летают.
Итак, ваша миссия будет прежней?
Спросите меня после того, как я начну работать и освоюсь, и я с удовольствием расскажу вам о целях компании, которые станут моей фактической миссией. Мои личные ожидания сейчас, до начала работы, таковы: да, это знакомая миссия. Вот невероятная технология, которая похожа на более ранние, но гораздо более мощные версии, и она встряхивает основы, поскольку начинает чаще использоваться в реальном мире для реальных дел. Точно так же, как дроны — это летательные аппараты, которые приближаются к людям и взаимодействуют с ними новыми способами, гибкие мобильные роботы имеют приложения, которые приведут их в регулярный контакт с людьми, которые могут быть обеспокоены. Как и в случае с дронами, общая цель будет заключаться в том, чтобы понять опасения соответствующих заинтересованных сторон, обучить политиков и выработать разумную политику, чтобы все общество могло воспользоваться этими удивительными новыми инструментами.
Какова политическая обстановка для передовых роботов?
Она довольно новая, с множеством возможностей и проблем. Мне еще многому предстоит научиться, и я стремлюсь к этому, как и в начале своего пути в области политики в отношении дронов. Одним из захватывающих аспектов роботов является то, что полная автономность и полеты вне прямой видимости являются совершенно законными сегодня. Вы можете делать с наземным роботом то, чего не можете легально делать с летающим дроном, например, отправить его для автономной инспекции объекта, в то время как ближайшие люди находятся за мили. Во многих отношениях такие роботы похожи на дроны, кроме того, что они не летают. Это ограничение в некоторых случаях, конечно, но с точки зрения политики это огромная возможность. Многие люди следят за моим аккаунтом в Twitter @dronelaws, который я буду вести, учитывая мой постоянный личный интерес к дронам. Я также создал новый личный аккаунт в Twitter под названием @robotpolicy для всех, кто интересуется новыми вопросами, которые я буду исследовать.
Я уверен, что будет много пересечений в вопросах и решениях. Конечно, оба эти аккаунта всегда отражают только мои личные интересы и мнения, и их не следует приписывать компании, в которой я работаю.
Ваш интерес к дронам начался более 25 лет назад, с вашего хобби — радиоуправляемых моделей самолетов. Вам так же интересны роботы, как и дроны?
На самом деле, робототехникой я интересуюсь примерно на десять лет дольше. Когда мне было 11 лет, первым техническим гаджетом, который я очень хотел, был Omnibot 5402 от Tomy. Мои родители сказали, что чтобы получить его, я должен значительно улучшить свои оценки в школе. Поэтому я буквально приклеил записку к своей школьной парте с большими буквами «ПОМНИ О РОБОТЕ!» и каждый день прилагал дополнительные усилия. Это сработало: мои оценки улучшились, и я получил награду. (Также, возможно, не случайно, с того момента я очень хорошо учился. Спасибо, мама и папа!) Примерно в то же время, будучи ребенком, я зачитывался серией книг Айзека Азимова «Робот», в основе которой лежит набор из трех простых законов робототехники, регулирующих различные события в истории. (Я сомневаюсь, что реальные политические решения будут такими простыми.) Я запрограммировал Omnibot играть мою любимую музыку и приносить мне банку газировки, и в целом он отлично следовал Трем законам робототехники. К сожалению, большая часть моего дома в то время была покрыта коврами (это были 80-е!), Omnibot использовал колеса для передвижения, а технология была довольно ограниченной, поэтому я немного заскучал и переключился на гораздо большее время, проведенное с моим компьютером Commodore 128.
Теперь у нас есть Spot, который не только может передвигаться по коврам и пересеченной местности, подниматься по лестницам и открывать двери, но даже запрограммирован на автономное разливание пива. Насколько это круто? Я буду в своей стихии с этой новой ролью, и это отличное совпадение. Когда я рассказал одному из своих детей о новой работе, он сказал, что моя работа — предотвратить самосознание Скайнета, и теперь я рискую быть убитым роботом-убийцей, отправленным из будущего. Я подумал, что это было бы довольно крутым способом умереть. Но я также подумал, что это хороший способ кратко описать мою цель: помочь человечеству получить преимущества от робототехники, сотрудничая над политикой, стандартами и техническими решениями, которые развеют страхи и снизят риски. Это очень естественное продолжение того, чем я занимался последние десять лет, а также того, чем я интересовался всю свою жизнь. Я с нетерпением жду продолжения этого приключения и очень благодарен за эту возможность.
Взгляд DroneDJ
Как мы отметили в нашей первоначальной статье об уходе Брендана, его вклад в развивающуюся индустрию дронов просто невозможно переоценить. Когда в пятницу появились новости, многие выразили благодарность Брендану в социальных сетях за его усердный труд, который помог создать политики, действительно обеспечивающие баланс между законными правами операторов и необходимостью обеспечения безопасности пилотируемых воздушных судов, людей и имущества на земле, конфиденциальности и многого другого. Как отмечается в этом интервью, он также сыграл ключевую роль во многих добровольных функциях безопасности, которые DJI внедрила в свои дроны.
Его уход оставит вакуум в отрасли — и особенно в DJI, где, как нам сказали, его ловкость и ум помогли компании выйти из более чем одной затруднительной ситуации. Мы предполагаем, что DJI может даже не осознавать, что потеряла, пока его отсутствие не будет полностью ощущено. И оно *будет* ощущаться.
Мы не сомневаемся, основываясь на его страсти к технологиям и политике (и увлеченности ими), что развивающийся мир наземных дронов — и Boston Dynamics в частности — значительно выиграет от преданности и интеллекта Шульмана. И кто знает? Не так уж сложно представить, что у Boston Dynamics есть продукты на стадии разработки, которые могут летать. Представьте себе потенциальные последствия этого на мгновение. Серьезно.
В настоящее время появляется все больше юристов, специализирующихся на законодательстве и политике в области дронов. Но трудно представить, чтобы кто-то играл такую влиятельную роль на глобальном уровне, как Брендан Шульман. Возможно, появится новый Брендан. Но его влияние было критически важным во время раннего и быстрого развития дронов, поэтому вполне возможно, что никто никогда не сможет сравниться с его влиянием — независимо от его способностей. Он был нужным человеком, на нужной должности, в нужное время.
И поэтому, от имени многих в мире дронов: *Домо аригато*, мистер Робот.